Академия колдовских сил. Салочки с демоном - Страница 130

130

Одно дело убивать магией. Совсем другое — вот так, вырывать куски мяса. Зубы — острые огромные клыки. Каждый больше пальца Малицы. И это — проректор! Каждый раз глядя на спокойное лицо некроманта, саламандра будет вспоминать звериный оскал.

Заснуть сегодня, если Малица, конечно, доберется этой ночью до общежития, не получится.

Вампир оказался силен. Очевидно, феи украли зелье после того, как шан Теон его выпил. Оставалось только гадать, кто сварил для вампира эликсир могущества. Большинства его компонентов давно не существовало в природе. Получить их искусственно любым известным способом тоже невозможно.

— Псина! — Вампир брезгливо скривился и наотмашь ударил проректора по морде.

Малице на миг показалось: свернул шею! Слишком уж мотнулась голова, на очень большой угол. Будто на веревочке. В следующий момент лорд Шалл совершил вторичный полет, скосив по дороге пару молодых елочек. Подтверждая худшие опасения, проректор не встал, недвижно лежал на земле.

Вампир скривился и, чуть прихрамывая, направился к ничем не примечательному сугробу. Малица слишком поздно сообразила зачем. Флакон благополучно перекочевал в руки шан Теона, и капля зелья упала в жадно открытый рот.

Малица осталась один на один с бывшим мужем.

Схватка изрядно потрепала его. Одежда превратилась в лохмотья и едва прикрывала то, что девицам до совершеннолетия видеть не положено. Грудь, спина, руки — все в кровоподтеках и рваных ранах. На бедре и вовсе зубы оборотня вырвали плоть, обнажив кости. На шее багровел след от плети. Казалось бы, при таких повреждениях существо должно лежать на земле или хотя бы с трудом передвигаться, но вампир двигался столь же быстро, держался прямо и уверенно. Хромать перестал: подействовало зелье. Остатки шан Теон с глумливой улыбкой вылил на снег, слизнув последнюю каплю.

— Я предупреждал. — Вампир указал на ожоги на коже. — Хотел поступить с вами иначе, теперь не взыщите.

Малица не успела среагировать. Вампир в мгновение ока оказался за ее спиной и коснулся пальцами горла. Игриво провел ногтем по коже и стиснул до хрипа. Саламандра попыталась вновь перейти в прежнее полужидкое состояние, но не смогла: что-то блокировало превращение. Зато шан Теон не медлил и по капельке забирал из Малицы жизнь. Побелевшая хрипящая саламандра ударила вампира по коленям — без толку. Шан Теон не чувствовал боли. Меч, шипя, погас. Последняя надежда и спасение. В голову Малицы лезли странные мысли, не соответствующие моменту. Например, какие острые и длинные ногти у вампира. Гладкие, черные. И какие сильные пальцы.

Потом шан Теон смилостивился и позволил на мгновение глотнуть воздуха.

Малица вновь забилась, вспоминая все изученные приемы обороны. Но как причинить боль существу, которое ее не испытывает? Во всяком случае, колотить его бесполезно, нужно колоть, и чем-то острым.

Отчего же медлит проректор? Либо он тяжело ранен, либо «Чаша жизни» уже опрокинулась и теперь питает лорда шан Теона.

Вампир, едва заметно улыбаясь, наслаждаясь происходящим, наблюдал, будто исследователь за опытным образцом, держал крепко, но так, чтобы жертва не задохнулась.

— Инициация? — В голосе шан Теона прозвучала заинтересованность. — Даже не знаю, убивать ли.

Вампир перехватил саламандру за плечи и приподнял над землей на вытянутых руках лицом к себе.

Малица заболтала ногами, будто тряпичная кукла, и сквозь спазмы боли, разрывавшие горло, увидела проректора. К счастью, шан Теон не сломал ему позвоночник.

Румянец зажег девичьи щеки. Никогда прежде саламандра не видела полностью обнаженного мужчины. Разглядывать не стала, предпочла перевести взгляд на мигающие зрачки лорда шан Теона.

— Перекинулся, значит, — равнодушно констатировал вампир, искоса мазнув взглядом по лорду Шаллу. — Поздно!

Только Малица успела подумать, для чего именно поздно, как проклятие обрушилось на поляну и саламандра ощутила, как оно работает.

Вампир больше не держал жертву. В этом не было нужды: Малица сама не могла стоять. Болело все, каждая мышца. Глаза слезились, дыхание стало рваным.

Малица видела опутавшие ее жгутики проклятия, впившиеся в кожу и безжалостно отнимавшие жизнь. Спасал внутренний огонь. Он помогал отсрочить неизбежное, не позволял проклятию отравить кровь, но саламандра понимала: долго это не продлится.

Лорд шан Теон довольно улыбался. Он склонился над покрывшейся испариной Малицей и наблюдал за тем, как саламандра бьется в тщетных попытках совладать с заклинанием.

— Как приятно видеть чужие муки! А ведь я хотел пожалеть, убить быстро, — покачал головой вампир. — Теперь же, извини, станешь моим донором.

Малицу передернуло от страшной перспективы. При виде выросших клыков шан Теона и вовсе пропала всякая вера в спасение. Сейчас они вонзятся в запястья, отравляя кровь. И спасения не будет, пара «кормежек», и Малица станет инфицированной, то есть зависимой от укусов вампира. Тот же не успокоится, пока не иссушит жертву.

Лучше уж смерть от проклятия!

— Никогда не недооценивай противника!

Малица уже и не чаяла услышать голос проректора.

Яркая вспышка, хлопок, и вампир с шипением отскочил в сторону, бросив жертву.

Малица дрожала и никак не могла прийти в себя. Пусть проклятие разрушено, пусть шан Теон отступил, но его клыки были так близко, практически касались кожи. От страшной участи саламандру отделяло меньше десятой дюйма. Ее трясло. Даже зубы стучали. Она понимала, надо встать, но не могла. Горло болело. Его будто наждаком изнутри натерло.

130